Раскрыть ладони - Страница 44

— Надо же, меня не обманули!

Знакомый голос. Я совсем недавно его слышал. И слушал, надо признать, с удовольствием, потому что его обладательница — женщина, заслуживающая внимания. Но что она делает здесь?!

— Вам угодно приобрести одну из этих вещиц? Я сейчас позову хозяйку лавки и она...

— То, что мне было угодно, я уже получила.

Лавейла цвета осенних сумерек — нежно-сиреневая с бронзовыми всполохами вышивки. Пепельное буйство волос поднято вверх и затейливо перевязано золотистым шёлковым шнуром. Если мне не изменяет память, стоит потянуть за один из его кончиков, украшенных бисером, и строгая причёска превратится в свободную россыпь локонов. Келли тоже иногда так убирала свои волосы. Предоставляя мне право и удовольствие рушить возведённые бастионы... Гр-р-р-р! Пора бы и забыть.

По случаю появления в городе безупречный тон лица тронут краской, но лишь отдавая дань существующим неписаным правилам. По крайней мере, на длинных ресницах сажи нет, и от этого взгляд кажется совсем юным и прозрачным. Вот ведь, умелица! Знает, как показать себя в лучшем виде. Любой мужчина был бы счастлив заполучить внимание Иннели. Да и её саму, пожалуй.

— Простите?..

— Я хотела найти вас. И нашла.

— Право, мне лестно слышать такие слова и всё же... Вам что-то угодно от меня?

Ни кивка, ни другого движения, только уголки губ поднимаются чуть выше, чем были, и замирают, обозначая улыбку.

— Вы оказываете услуги, не правда ли?

— Да, госпожа.

К чему она клонит? Ещё какое-то заклинание сошло с ума? Нет, в замок я больше не ступлю ни ногой!

— Я хотела бы купить одну. Продадите?

— Как вам будет угодно. Но должен предупредить, что мне по силам далеко не каждая услуга, поэтому...

— С тем, что нужно мне, вы справитесь, не сомневаюсь!

— Тогда извольте изложить вашу надобность.

Иннели довольно смежила веки и направилась в мою сторону, по пути поглаживая кончиками пальцев головы хрустальных статуэток.

— Мне нужны вы.

— Я понял, госпожа. Но мне хотелось бы знать, зачем, иначе я не смогу...

— Раньше вы не казались мне непонятливым. Я ошиблась?

Взгляд снизу вверх. Невинный, как у ребёнка, и одновременно многозначительный. Частое дыхание, поднимающее шёлк лавейлы и распахивающее складки ровно настолько, чтобы было заметно: между ним и телом есть только тонкое полотно лёгкого платья.

— Ошиблись? В чём?

— Мне нужна ваша услуга. Небольшая. Но обещаю, вы останетесь довольны оплатой.

— Что за услуга, госпожа? Вы меня совсем запутали.

Узкая ладонь змеёй поднимается вверх по моей рубашке, останавливаясь на границе между тканью и обнажённой кожей.

— Только не притворяйтесь наивным мальчиком! Хотя... это мне тоже нравится. Иногда. Но именно сейчас я нуждаюсь совсем в другом. В силе и уверенности. А я буду послушной... вашим рукам.

— Госпожа...

— Вы удивительно владеете своим телом. Не спорьте, я видела! Но ваши руки... Это что-то невообразимое! Они так нежны и так властны... Я хочу купить их прикосновения. И заплачу, не скупясь.

Ощущать себя товаром? Немного странно. И обидно. Превратиться в одного из хрустальных уродцев, выставленных на прилавок... Но она хотя бы честна. Хочет купить и готова платить, что же ещё мне нужно? Всего лишь прикоснуться и получить за это пару монет. Да я должен быть горд и счастлив! Ещё бы, такая красотка открывает доступ к своему роскошному телу! Но почему-то вместо радости губы кривятся от разочарованной улыбки.

Я всего лишь товар. Иннели даже не составила себе труда обмануть, сделать вид, что привлечена чем-то другим, наконец, притвориться, что влюблена. И ведь, получила бы всё то же самое, но совершенно даром! Но зачем? Перед товаром не притворяются. Товар просто покупают.

Настала пора продаваться?

Нырнуть в складки лавейлы. Левой рукой скользнуть по тонкой, но плотной талии, добраться до ручейка позвоночника, устремиться вверх по тропинке между лопаток, почти к основанию шеи, но остановиться в ложбинке и надолго обосноваться там, подушечками пальцев поглаживая и успокаивая раскалённые нити. Правой рукой спуститься вниз, медленно подтягивая подол, собрать ткань в пучок, отодвинуть преграду, коснуться шелковистой кожи и некогда выученным и запомненным навсегда движением поймать напряжённое бедро. Прислушаться к ритму чужого дыхания, становящегося всё чаще и отрывистее, чтобы убедиться: всё сделано правильно. Продолжить странствие пальцев по просторам тела, знакомым и неизведанным одновременно. И ответить на настойчивую просьбу припухших губ...

— Странно... Мне казалось, что и целоваться вы должны уметь просто замечательно.

Желание во взгляде сменилось лёгкой растерянностью, обидной для меня. Но вполне заслуженной и ожидаемой.

— Увы, госпожа, мне подвластны не все искусства.

— Впрочем, мне было нужно другое. И я... довольна. Весьма.

В кожаном кошельке серебристо звякнули монеты.

— Этого будет достаточно?

Три «орла»? Что же выходит, за ублажение женщин я могу получать втрое больше, чем за умения, которыми действительно хочу гордиться? Мир несправедлив. А может быть, и наоборот. Может быть, предложение Иннели — знак, что мне следует забыть о своих прежних притязаниях и плыть по течению? Среди отбросов, правда, но и к дурному запаху привыкаешь...

— Маллет, зайди к хозяйке!

О, вот и Харти вернулся. Только выглядит гораздо бледнее, чем до ухода.

— Что-то случилось?

— Да какой там! Поболтать хочет. Ей же скучно, как и любой незамужней женщине!